"Спать пора",- они сказали,
Я пошёл. Глядел в окно.
Дождик шёл, кусты качались,
Было тихо и темно.
Чудно пахло мокрой пылью.
Думал я: вот если бы
Этот дождик был бы мыльный,
То пузырь огромный, сильный
Я бы выдул из трубы,
Из обычной, водосточной...
Разноцветный, яркий, прочный,
Сказочной величины!
Чтоб летел, переливался,
Каждый долго б любовался
И немножко сомневался:
Думал бы, что видит сны.
"Свет туши, ложись", - сказали.
Потушил, чего бы нет.
Мой пузырь перед глазами
Проплывал - вот это свет!
Круглой радугой летящей,
Даже ярче настоящей,
Он качался б надо мной
И над улицей, над домом,
Над прохожим незнакомым
Над морскою глубиной.
Сразу все б раскрылись окна,
Смех, хлопки и болтовня...
И никто заснуть не мог бы,
Кроме, кажется, меня-а-а-а-а...
Он качался и качался,
Он искрился, как звезда...
Мне сказали: "Просыпайся,
Опоздаешь, как всегда."
Я пошёл. Глядел в окно.
Дождик шёл, кусты качались,
Было тихо и темно.
Чудно пахло мокрой пылью.
Думал я: вот если бы
Этот дождик был бы мыльный,
То пузырь огромный, сильный
Я бы выдул из трубы,
Из обычной, водосточной...
Разноцветный, яркий, прочный,
Сказочной величины!
Чтоб летел, переливался,
Каждый долго б любовался
И немножко сомневался:
Думал бы, что видит сны.
"Свет туши, ложись", - сказали.
Потушил, чего бы нет.
Мой пузырь перед глазами
Проплывал - вот это свет!
Круглой радугой летящей,
Даже ярче настоящей,
Он качался б надо мной
И над улицей, над домом,
Над прохожим незнакомым
Над морскою глубиной.
Сразу все б раскрылись окна,
Смех, хлопки и болтовня...
И никто заснуть не мог бы,
Кроме, кажется, меня-а-а-а-а...
Он качался и качался,
Он искрился, как звезда...
Мне сказали: "Просыпайся,
Опоздаешь, как всегда."
Journal information